Читаем без скачивания СССР-2061 [Антология] - Виктор Гвор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Гони! Скорее! — кричали новички антарчанам. Старожилы только улыбались, направляя растущую змейку к очередному кубу. А, может быть, и не улыбались. За непрозрачными шлемами лиц не разглядеть, а в эфир они говорили скупо и только по делу.
Контейнеры стояли на лыжах установленных так, чтобы какой бы стороной не упал груз, он обязательно встал лыжнёй вниз. Вот остался последний бесхозный куб. К нему рванули сразу двое саней. Резко затормозили, обдав друг друга снежной крошкой. Не дожидаясь полной остановки, Маркс выпрыгнул из саней. Коснулся контейнера открытой ладонью, утверждая право первенства. Выглянул и столкнулся шлем к шлему с человеком в оранжевом арктическом скафандре коснувшимся контейнера с другой стороны.
— Эй, мы первые успели!
— Соколова? — удивился Маркс, узнав голос.
Девушка смущенно кашлянула. Маркс и сам смутился. Взрослые люди, специалисты, а устроили какой-то детский сад. Под насмешливыми взглядами старожилов они прикрепили куб к веренице контейнеров и сани покатили к ближайшему входу-шлюзу в подземный город. Пока новички собирали грузовые контейнеры, транспортник успел развернуться и улетал обратно, гоня по ледяным барханам свою смазанную, бесформенную тень.
Маркс пересел на сани к Киде. Алексей, поприветствовал присоединившегося товарища взмахом руки.
—Скорее, — поторопил старожил-водитель: — Потом будете шатуна ловить.
— Кого ловить? — переспросила Кида.
Вместо ответа, сани толчком рванулись вперёд. Может быть, антарчанин огорчился тому, что взамен последнего грузового контейнера прицепленного к саням он получил на борт Маркса Тихонова — ещё одного оранжевого новичка?
Ловить шатуна — значит заниматься бесполезным делом, зря тратить время. Почему зря? Потому, что нет никакого шатуна. Это миф, выдумка, шуточное объяснение вкрадывающихся в отчёты статистических погрешностей. Фольклор строителей Антарска. И хватит об этом. Давайте лучше поговорим о великой северной стройке.
Антарская стройка — пролог и фундамент для будущих космических строек. Проверенный на практике, в «тепличных» условиях вечной мерзлоты проект изолированного, самодостаточного города-техносферы будет повторён в лунных пещерах. В песках красной планеты. Корабли-станции-города техносферы долетят до самых дальних объектов солнечной системы. Дайте только время. Время и ресурсы, на добычу которых опять же нацелена антарская стройка. Вырастающий на месте старой военной базы, чудесный город станет воротами, открывающими массовое освоение и разработку богатств ледяного континента.
* * *
Знаете, сколько мальчишек сегодня мечтает о космосе? Не меньше пятисот миллионов, если принимать в рассмотрение всю планету. В Союзе так и вовсе каждый нормальный мальчишка мечтает своими глазами увидеть холодный блеск далёких звёзд не искажённый линзой атмосферы.
А знаете, сколько мальчишек становится космонавтами? Единицы. Может быть, десятки. Да пусть даже сотни. Всего лишь сотни из сотен миллионов — крайне неутешительная, для мальчишек, статистика.
Маркс Тихонов знал, что не сможет стать космонавтом. Он слишком рано родился, до массовых пилотируемых полётов ещё целое столетие. Поэтому он выучился на энергетика-ядерщика. Повелителя гигантских энергий множества солнц заключённых в топке атомного реактора. Профессия всего лишь в сто раз менее редкая, чем космонавт.
Но если разобраться по существу, то разве обслуживая реакторы строящегося города Антарска — предвестника лунных городов-техносфер и будущих космических строек. Разве Маркс, оставаясь на земле, а, вернее, под землёй, не участвует в космической экспансии человечества? Хотя бы немного.
Куда только не приводят мальчишек детские мечты о звёздах. И в подземные города и на просторы полей.
Программист и роботехник Кидония Соколова приехала в Антарск за… настоящей мужской работой. У родившейся в семье потомственных военных и имеющей пятерых братьев девушки ровно два выхода. Или до старости оставаться малышкой-милашкой, любимицей отца и братьев. Или вечно рвать жилы, постоянно доказывая родителям и, прежде всего, самой себе, что у неё стальной характер и что она может не меньше, а может быть и больше остальных. Следом за братьями идти в армию, значило плыть по течению. Кида выбрала более сложную, как ей казалось, судьбу. В конце-концов в армию берут всякого, годного по состоянию здоровья. А попробуйте попасть в Антарск хотя бы на одну единственную вахту!
Вы скажите, что программист или роботехник сегодня не профессия? Сегодня, в эпоху рассвета кибернетики, когда даже кухарки начинают использовать в повседневных делах алгоритмы роевого интеллекта. Когда продвинутые домохозяйки делают выписки из учебников по практическому применению методов нечёткой логики. А школьники младших классов реализуют методы мягких вычислений?
Может быть раньше, лет пятьдесят назад термин «программист» звучал гордо и ещё назывался профессией. Так же как когда-то, совсем давно, быть писарем значило иметь редкую и полезную специальность. Прошло время, и писать-читать научился буквально каждый. Профессия «писарь» исчезла за ненадобностью. Также, через сколько там лет, отмерла избыточная и больше не нужная профессия «программист».
Писари исчезли, но остались писатели и, на чей-то взгляд, даже в избытке.
Программистов больше нет. Но есть конструкторы алгоритмов. Есть сетевики-узловязы. Есть пастухи киберов.
Конструкторы разрабатывают алгоритмические системы, творят, создают основы. Узловязы плетут сеть, связывая между собой миллионы людей и миллиарды миллиардов устройств. Пастухи объединяют множество кибернетических единиц в общую совокупность и управляют ею. Словно из первобытного хаоса, из десятков и сотен тысяч отдельных киберов, автоматов и полуавтоматов, процессоров и чипов, возникает упорядоченная структура. Соколова была пастухом.
Сколько кибернетических помощников трудится вместе с людьми поддерживая, развивая и расширяя подземный город? От огромных строительных роботов до крохотных ремонтников-паучков. Если у вас есть один кибер, то пастух вам не нужен. Если киберов десять или сто, то можно обойтись и своими силами. Но если киберов у вас тысячи и тысячи, то вам крайне необходимы специалисты по управлению искусственными помощниками человека. Пастухов в Антарске было два десятка человек.
Что до последнего члена неразлучной троицы, Алексея Смирнова, то задай ему кто-нибудь вопрос: «Зачем ты, Алексей, прилетел жить и работать на великую полярную стройку?», Смирнов бы молча покрутил пальцем у виска. Это Антарск, дубина! Какой бы нормальный человек отказался…
И, это, конечно, неважно, но ещё Алексею всегда хотелось увидеть северное сияние.
* * *
Его называли шатун. Бродяга. Скиталец.
Он был мифическим персонажем фольклора стройки.
Кто-то столкнулся в редко посещаемом техническом туннеле с невидимым для системы роботом-проходчиком устаревшей конструкции. Робот не отзывался на команды. А
